Повести Зои Богуславской. Часть 7
«У другого что-то болит, а ты на себя возьми», — считает Костя Добровольский, приходящий в итоге «метаний, срывов, увлечений» к простому, казалось бы, выводу: «Надо создавать самому. Только это важно… На этой планете мы — транзитом. Хоть одну вещь или мысль оставить после себя. Нельзя прожить жизнь, не сделав ни одного… значительного поступка».
К концу повести «Семьсот новыми» все ценности меняются местами: «синяя птица» великого филологического открытия безвозвратно скрывается в небе, а взамен прилетает другая — небывалое чувство сострадания к осиротевшему двенадцатилетнему мальчику, потрясшее героя чувство ответственности за его судьбу.
И Олег Муравин, в отличие от Кости или даже Сергея Берестова, бесспорно преуспевший в своей профессии, нашедший в научной работе способ быть нужным людям наиболее непосредственным образом, тоже ведь в итоге противопоставляет успешным «хлопотам по науке» радость «бескорыстного, беспричинного добра», расходования себя «за троих».
«…Право па защиту — одно из самых гуманных прав в мире, его нельзя отнять ни у одного подсудимого». Эта юридическая проблема, специально рассматриваемая в последней повести 3. Богуславской, в контексте всей ее прозы приобретает широкое метафорическое звучание. Человек нуждается в защите — защите всего доброго, здорового в нем — от сил, противостоящих этим началам, посягающим на добро, как в самом внутреннем мире личности, так и вовне ее. Такая защита — первостепенное дело литературы, стремящейся способствовать полноценному, гармоническому развитию личности.
Проза Зои Богуславской — может быть, и не очень громкий, но достаточно заметный в современном литературном процессе и по-своему выразительный аргумент «защиты». Аргумент, к которому стоит прислушаться…
Вадим Ковский
